История панк-рока

У панк-рока, как у беспризорника, день рождения и родители неизвестны. Поэтому можно назвать любую дату и привязать ее к любому имени - 70-е и Пэтти Смит, New York Dolls или Stogges, или 60-е и The Kinks, Velvet Underground или Shadows Of Knight. Или, может, это был 1961 год, а панк родился в каком-нибудь нью-йоркском гараже, где собирались парни, которые очень хотели играть на гитарах, но не очень умели? Все может быть.     Однако та музыка, которую мы сегодня называем панк-роком, возникла в 1976 году вместе с Sex Pistols, это известно точно. В 1975 году музыки с таким названием еще не было, это тоже точно. Граница между теми, кто создавал стиль, и собственно панк-роком пролегла в нью-йоркском баре "CBGB" что на улице Бауэри, где в середине 70-х трудились идеологи новой музыки The Ramones и Talking Heads, Television и Voidoids, Blondie и Dictators. Даже если бы панк никуда не вышел из этого бара, он все равно был бы великолепен, вот только никакого влияния на человечество он бы не оказал. А сейчас! Offspring и Green Day продают миллионы альбомов, комментарий "это похоже на Nirvana" открывает путь любой группе в любую студию - все это не совсем тот панк, который стартовал в "CBGB", но вкрученный давным-давно толстенный предохранитель-жучок наконец сгорел, исегодня мы отмечаем юбилей панк-взрыва, грохот которого опоздал на целых 20 лет.

    Первым признаком того, что мир за стенами бара "CBGB" созрел не просто для чего-то новенького, а конкретно для панк-рока, стал дебютный альбом Пэтти Смит "Horses", выпущенный в 1975 году. Первая песня первой пластинки начиналась со слов: "Не знаю, за чьи грехи умер Иисус, но уж точно не за мои" - ужасно некрасивая девушка лишь открыла рот, и разверзлись небеса, из которых сурово глянуло будущее рок-н-ролла. В Джорджии откровениям Смит внимали мальчишки Майк Стайп и Питер Бак, в Дублине ее с открытыми ртами слушали такие же подростки Пол Хьюисон и Дэйв Эванс - таким образом, и R.E.M., и U2 набирались мудрости панк-рока у первоисточника. Идеей их заразила Пэтти Смит.

    В том же 1975 году Television выпустили сингл "Little Johnny Jewel", а в 1976-м случились The Ramones с их стартовым диском, суть которого долгое время оставалась неясной: то ли манифест, то ли просто "отвязка". Как выяснилось позже, ни то, ни другое и одновременно все вместе: "рэмоуны" искренне верили в эпикурейскую сущность рока, а их представление о веселье не выходило за пределы, очерченные комиксами и кинокомедиями. И, потом, кто сказал, что рок это обязательно про Иисуса Христа и слепых мальчиков из "Квадрофении"?

    Казалось, что The Ramones много чего позаимствовали у тех же New York Dolls, но так только казалось: New York Dolls, как и все группы "роллинговской" ориентации, строили своими композиции на блюзе, тогда как The Ramones и компания из "CBGB" в целом следовали принципам песенок из Top 10 доблюзового периода - как ни странно, пионеров панка "грел" Фрэнк Синатра, а вовсе не Би Би Кинг. В этом и было принципиальное отличие панк-рока и популярной музыки, сложившейся до него - панк оказался самым белым роком из всего рока, который создавали белые музыканты. Это уже по мере своего развития панк заимствовал черты соул, диско, рэггей и африканской музыки, но в самые первые дни панк был криком души белых подростков из белых пригородов, которые никогда не видели дельту Миссисипи и не прикидывались, что мечтали бы родиться неграми.

     Панк-рок более чем какой-либо иной стиль популярной музыки связан с музыкальным прошлым. Пэтти Смит и The Ramones воскресили имидж первых рок-н-ролльщиков - агрессивные парни и девки в кожаных куртках, чтящие только один закон, и это закон улицы. Talking Heads и Television просто наплевали на образ музыканта, сложившийся в роке - их лидеры ничуть не напоминали вороньи пугала, и пели они не про космос, "коричневый сахар" и "сногсшибательную музыку". В их песнях вообще не было клише. Может, они не пели про эти прекрасные вещи только потому, что слов таких не знали - словарный запас панков богатством и изяществом никогда не блистал, но привыкнув к стилистике, становилось понятно, что Talking Heads не так-то уж и ненавидят блюз, а Television хотели бы иначе взглянуть на роль гитарного соло. Получалось у них это смешно, но идея-то была. Поэтому их вещи и производили впечатление марсианских.
    Сейчас можно смело утверждать, что панк-рок не был никаким бунтом. Контрреволюция - да, но не бунт нового поколения. Первые панки принадлежали к тому же поколению, что и Pink Floyd, и Doobie Brothers, вот рэпперы 80-х, те пришли "на новенького". А ровесники Сида Барретта и Рэя Дэвиса помнили о славе Pink Floyd и Kinks, и даже если они потом возненавидели эти группы и их музыку, о славном прошлом их никогда не забывали.

    Ну, может и не ровесники, но младше заслуженных гвардейцев не более чем на пять лет. Однако в те годы о панк-роке неизменно говорили как о пропасти между поколениями. Сами же панки и говорили. В действительности же панки пытались прокрутить "кино про рок" назад, чтобы найти место, с которого музыка пошла "не туда". "Не туда", естественно, с точки зрения панков - для очень многих все оставалось как и прежде, только панки галдели про большую несправедливость. Так Пэтти Смит романтизировала Джима Моррисона и молодого Боба Дилана, The Ramones подняли на щит Рики Нелсона, а Talking Heads пропагандировали Эла Грина. Вилли ДеВилл угорал от Бена И. Кинга, Blondie возродили моду на битловские челки и стали напоминать Dave Clark Five, возглавляемые Нэнси Синатрой. Уже на заре существования панк-рок запалил в своем уголке лампаду и вывесил лики, которые было приказано чтить как святые, а деяния их почитать бессмертными - так в пантеон попали Нейл Янг и Игги Поп, MC5 и Джон Колтрейн. Одновременно создавалась галерея образов врагов - The Beatles, все глэмщики и попсовики. Нейтрально относились к Боуи и The Rolling Stones, хотя язвительно проходиться в их адрес не возбранялось.

    Панк-рок пустил время вспять, и многим это понравилось - те, кто не были в "Каверне", могли пережить ощущения, близкие к оригинальным. Появились принципиально новые звезды, за которыми можно было наблюдать не через кольцо охраны, к кому можно было запросто подойти и не только поговорить, но и при желании плюнуть в лицо. Возродился интерес к синглам, каждую неделю в чартсах появлялись новые группы. До сих пор живет миф, что панк-рок - музыка поколения, сложившегося в результате демографического взрыва, но это неправильный миф. Панк рок - последний громкий крик негодования этого поколения, представителям которого перевалило за двадцать и они вдруг выяснили, что не работая, не проживешь. Это сегодня инди-фирмы и их идеология приобрели размах и масштабы марксизма-ленинизма - в середине 70-х никто не хотел записываться на независимых фирмах и жить по законам военного времени. Все мечтали о контрактах с мэйджорами, все хотели зарабатывать миллионы и наполнять своей музыкой радиоэфир. Панк вовсе не хотел оставаться в подполье, он стремился к мировому господству.

     Британский панк-рок до сих отрицает связь с "CBGB" и влияние Америки, громче всех это опровергал Джонни Роттен. Но несмотря на то, что единственным подлинным панком Джонни считал и считает лишь себя, остальные не могут отрицать, что и Sex Pistols, и их славный менеджер Макларен полной лопатой зачерпнули из нью-йоркского котла. В любом случае, игра в догонялки - для детей дошкольного возраста, в настоящий момент важно лишь, что развлечение богемы в Штатах в Англии приняло форму рабочего восстания.

    The Ramones и Talking Heads посетили Британию в 1976-м - интеллектуалы Talking Heads мечтали побывать в Стоунхендже и музеях, а промерзшие до костей в неотапливаемом концертном автобусе "рэмоуны" могли думать только о горячем кофе и гамбургерах. "Хэдсы" учили французский, "рэмоуны" копались в дешевой мистике и пугали друг друга английскими привидениями. Но где бы не появлялся автобус с группами из "CBGB" вслед за ним по Британии, словно парашютики из сдутых ветром одуванчиков, разлетались свои английские панк-группы. И The Clash, и их приятели Sex Pistols, и Pretenders уяснили главное: для того, чтобы выйти на сцену, вовсе необязательно иметь внешность и талант Роберта Планта или Пола Маккартни - главное крепкие нервы.

    Благие намерения таковыми и остались бы, не обладай Мик Джонс и Крисси Хайнд уникальным даром находить друзей и единомышленников даже в пустыне. Sex Pistols удачно выбрали время и, кроме того, в группе было то, что принято называть "химией группы". Джонни Роттен с первого дня издевался над амбициями остальным "пистолзов" и претенциозным Маклареном, но именно из этой смеси обыкновенности и оригинальности, вульгарности и изысканности возникли те Sex Pistols, которые умели находить общий язык с кем угодно. А из столкновений индивидуальностей высекались искры, которые зажгли пламя Большого Разговора о панк-роке. Бас-гитарист Мэтлок писал поп-песни "под битлов", которые злобный Роттен выворачивал наизнанку и превращал в типично "пистоловский" гротеск. Когда несгибаемого Мэтлока заменили менее талантливым, но гораздо более панковым Вишезом, Sex Pistols оказались в тупике: там, где раньше были противоречия, из которых ткалась музыка, стало единодушие, бесплодная почва которого рождала только шум. Счастье, что Роттен уничтожил Sex Pistols - только эта группа и The Beatles превратили распад в легенду, и легенда эта оказалась стойкой не только к действию времени, но и к фактам. Однако обе группы заплатили полную цену за бескомпромиссность своих лидеров: каждый музыкант был вынужден бороться сольно с коллективным мифом.

    Протаранив стену, Sex Pistols создали достаточно широкий проход для других музыкантов. Деловым центром панка стала фирма Stiff Records, чуть ли не до наших дней бывшая эталоном независимого бизнеса. Один из президентов Stiff Records Дэйв Робинсон лично занимался менеджментом Грэма Паркера, чья музыка даже по меркам панка была кошмарненькой. Продюсировал же Паркера Ник Лауи, возглавлявший Brinsly Schwarz - часть музыкантов этой группы стали ядром коллектива Паркера Rumour. Ник Лауи был не только прекрасным продюсером, но и отличным музыкантом - в свободное от панк-рока время он успешно работал в более чем традиционным гитаристом Дэйвом Эдмундсом.

    Однако величайшим достижением Лауи и Stiff Records стало открытие Элвиса Костелло: 20-летнего фаната Дилана, The Band и Рэнди Ньюмена. Панк-рок Костелло рассматривал, как площадку для игры со своими неврозами и комплексами, а также как возможность приобщиться к шоу-бизнесу, куда в иных обстоятельствах путь ему был заказан. Костелло оказался достаточно умен, чтобы произвести впечатление человека недалекого, и таким образом "прохилял" за панка - но изобразив панка, он же и написал выдающиеся панк-вещи.

    Stiff Records подобрали и The Damned, пожалуй самую худшую панк-группу, но в глазах музыкальной общественности репутация фирмы резко пошла вверх. А появление на небосклоне ярчайшего светила Иэна Дьюри перевело Stiff Records в разряд династического дома - что-то вроде Тюдоров граммофонной индустрии. Прошло совсем немного времени, и за былых героев рока уже не давали и ломаного гроша. Те еще деньки были!

    К 1980 году панк и "новая волна" куролесили по Европе и Штатам - Clash, Talking Heads, Pretenders, Blondie и Пэтти Смит вели счет тиражей своих пластинок на миллионы, песни их не покидали эфир. А потом произошла странная вещь: в мгновение ока все эти группы распались, словно трухлявые деревяшки, а воспоминания о Пэтти Смит, единственной и неповторимой, как будто были стерты из памяти.

    Теоретизировать на этот счет можно сколько угодно. Например Джо Страммер, своей бескомпромиссностью угробивший The Clash именно в тот момент, когда группа была готова взгромоздиться на вершину мира, считал, что свою главную задачу The Clash выполнили и так. Что же это за задача, требовавшая чуть ли не человеческих жертв? Оказывается, это ни много ни мало статус пионеров всемирной культурной революции.

    Кто спорит, пока не пришли Пэтти Смит, The Ramones, Sex Pistiols, The Clash, Blondie, Talking Heads, Television, Элвис Костелло, The Jam и другие со Stiff Records идеалы контркультуры были совсем другие - лучше или хуже, вопрос иной. Просто другие. Не исключено, что хуже. То есть, не появись вышеперечисленные герои, мы сегодня были бы обречены слушать музыку значительно более плохую, чем ту, которую слушаем. В это трудно поверить, но оказывается теоретически может быть и хуже. А там нам следует благодарить панков за звезды на небе: это они отправили крышу в дальнюю поездку, и можно заниматься астрономией, не вставая с дивана. Это звезды, которые всегда с тобой.

    80-е ознаменовались уходом панк-рока в подполье. Такая форма его развития и последующего существования определила форму развития и последующего существования всех современных разновидностей панк-рока. Панк изначально был частью андеграунда, потому что от него исходил стойкий запах смерти. Любоваться монстром нормальные люди желания не испытывали. Естественно, иметь его в качестве домашнего ручного попугая тоже никто не хотел, и потому киты индустрии развлечений со свойственным им капиталистическим коварством, обусловленным капиталистической необходимостью, долго пинали панк в живот, а потом бросили умирать и подняли на щит группы типа Loverboy и Poison.

    Призраки Сида Вишеза и Нэнси Спанджон нависли над миллионами отчаявшихся в жизни подростков от Лондона и Нью-Йорка до Токио и Сиднея, узнать брата по разуму в толпе было очень просто: брат или сестра по разуму напоминал покойника. Черный прикид, черная косметика и белая, никогда не знавшая солнца кожа. В приличных учебных заведениях панки не водились - за исключением Южной Калифорнии и Лондона, на колледж приходилось два-три панка. Школьные советы предупреждали родителей о потенциальной опасности этих ходячих кадавров и мучили подростков всевозможными тестами, которые были призваны отсортировать румяных "ботаников" от бледных радистов смерти. Дизлексия, неврозы, социопатия и ночное недержание мочи считались следствием слушания Sex Pistols - на этом трагическом фоне поклонники Deep Purple и Kiss выделялись отменным здоровьем. Панки трескали таблетки из домашних аптечек и иногда добивались интересных результатов. Они демонстративно ненавидели друг друга и весь мир, обвиняя "задутых колесами" товарищей в позерстве и конформизме. Очень высоко котировался нонконформизм, правда многие считали его деликатесной формой некрофильства. Но по-прежнему честного и преданного делу панка можно было вычислить только по барахлишку. В целом радостную картину омрачала лишь одна, хоть и несущественная, но в общем тревожная деталь: если единственным способом доказать, что ты не позер, оставалась добровольная смерть, то возникал естественный вопрос: кто понесет знамя дальше?

    Панк-рок так глубоко забрался в подполье, что к 1985 году воспоминания о нем почти стерлись - чем, как не полной забывчивостью своей истории, можно объяснить прискорбный факт причисления к панк-формации таких групп, как Culture Club, Duran Duran, Wham!, Spandau Ballet и группы Адама Энта! Не верите? Полистайте Melody Maker десятилетней давности.

    Тем не менее настоящий панк-рок был, и хотя группы эти ориентировались на Sex Pistols, показать они могли кое-что посущественнее булавки в носу, пели не только об упоении саморазрушения и верили не только в карьеру. Одним из величайших достижений Sex Pistols стало введением в активный словарь подростка понятия "анархия". Для большинства панков это слово имело тот же смысл, что и для слушателя программы новостей: хаос. Но единицы открыли в нем богатую и сегодня уже почти забытую эстетику левого либерализма, который в свое время стал единственной альтернативой теории деления мира на капиталистический и коммунистический. Английская коммуна Crass, из которой затем сформировались одноименная фирма грамзаписи и панк-группа, каталась с импровизированными концертами по всей стране - эти выступления представляли собой музыкально-политический фьюжн классических панк-мантр и антитэтчеровской агитации, выливавшиеся в антивоенные и антиядерные митинги. А гитаристы-пулеметчики другой группы Discharge играли быстрее The Ramones, и саунд их был куда более зловещим - именно Discharge заложили музыкальные основы хард-кор. Несмотря на провал этих групп в Штатах, английские анархо-панки сделали из них своих идолов, слова "DISCHARGE" и "CRASS" украшали кожаные куртки и лбы их владельцев.

    В Америке самой заметной группой анархического панк-рока были Dead Kennedys: идеальное название("Мертвые Кеннеди"), граничащее с богохульством и гарантирующее потенциальную опасность обществу самим фактом своего существования. Dead Kennedys доводили своих недоброжелателей до истерики, их песни понимали очень немногие, и совсем немногие понимали, что группа просто дурачится. Их концерты собирали до 20 тысяч зрителей, их которых половина приходила с намерением убить музыкантов - именно Dead Kennedys рок обязан созданием вокруг сцены проволочной сетки, до конца 80-х о таком чуде никто не помышлял. Группа сознательно ковыряла гвоздем в национальных болячках и издевалась над "священными коровами" Америки - презрение к опасности, вот что делает панка панком, считал и считает лидер Dead Kennedys Джелло Байафра. Вначале гибель президента Кеннеди, потом смерть Элвиса Пресли и совсем недавно самоубийство Кобейна - обо всех этих милых американскому сердцу жертвах Байафра говорит только с издевкой, считая, что персона простого работяги "интереснее и ценнее тысячи президентов и миллионов fucking rock fools".

    Сегодня, как и двадцать, и десять лет назад, люди разделены на тех, кто поняли Sex Pistols, Dead Kennedys и Offspring, и тех, кто не понимают. А также тех, кто поняли, но не до конца. "You follow fuckin' rules", пел Джон Леннон в песне про "Героя рабочего класса" - здесь важно слово "rules", "правила", а не понятное прилагательное перед ним, потому что игра уже давно идет не по правилам. Или по новым правилам, если угодно. Панк-рок не только разрушил правило песни "припев-рефрен", но и дал право в любой момент вернуться к нему. Панк сознательно вызвал гнев общества на себя, и по большей части это гнев непонимания: Майкл Джексон не играет тяжелый рок, никогда не играл и никогда не будет, Slayer не исполнят балладу Bee Gees - это понятно, это незыблемо. Что сделают Green Day в следующем альбоме, неведомо даже самим Green Day. Проще всего сказать, что они не умеют играть, и потому делают только то, что получается. Но получается-то очень много всякого разного.

    Некоторые группы живы, пока играют и живы тем, что играют. Другие живут после распада, и как живые входят в историю. Другие готовы продаться при любой благоприятной возможности. Такова природа человека, она не изменяется.